Будущий мафиозо появился на свет в 1902 году в бедной еврейской семье Макса и Йетты Суховлянских (позднее при переезде фамилия сократится до Лански). Случилось это ничем не примечательное для современников событие в провинциальном Гродно, население которого, согласно переписи 1897 года, на 48% состояло из евреев. В 1911 году откровенная ксенофобия со стороны государства и более чем скромное финансовое положение вынудили Суховлянских покинуть родину. Берега своей земли обетованной они разглядели по ту сторону Атлантики — в США.

Не стоит, однако, думать, будто в те времена можно было так просто собрать свои пожитки и отправиться на покорение Нового Света. Для того чтобы успешно уехать в Америку, необходимо было сначала оплатить услуги одной из множества существовавших тогда коммерческих фирм, которые занимались групповыми перевозками потенциальных эмигрантов. Тех счастливчиков, кому удавалось собрать необходимую сумму, в товарных вагонах отправляли в ближайший портовый город, где людей уже поджидал частный пароход. Далее начинался изнурительный двухнедельный путь через Атлантический океан. Воспоминания участников подобных путешествий не балуют разнообразием: антисанитария, грубая пища и приступы непривычной морской болезни. Впрочем, как правило, это было лишь началом мучений.

На пути большинства искателей счастья возникал расположенный в устье реки Гудзон остров Эллис — главный приемный пункт эмигрантов в США. Тут переселенцев ждали работники иммиграционных служб, которые не только скрупулезно проверяли их биографии, но и внимательно осматривавли едва ли не каждый угорь на теле чужестранцев. В случае, если чиновники приходили к выводу, что прибывший является социально опасным элементом или носителем какой-либо инфекции, несчастного тут же отправляли домой. Одному Богу известно, сколько человеческих трагедий разыгралось на этом ничтожном клочке земли. Недаром это место прозвали «островом слез».

Впрочем, Суховлянским (теперь уже Лански) удалось пройти все эти испытания и оказаться на улицах Нью-Йорка. Глава семейства — Макс — перебрался в Соединенные Штаты еще в 1909 году. Работая гладильщиком на швейной фабрике, он за два года сумел накопить необходимую для переезда семьи сумму.

Всего за несколько десятилетий до этого из-за многочисленных банд Нью-Йорк называли криминальной столицей Западного полушария, однако теперь он быстрыми темпами превращался в привычное нам «Большое яблоко». Вместо ветхих пятиэтажных домов вырастали небоскребы, на Уолл-стрит ловкие дельцы сколачивали громадные состояния, а по соседству, в грязных трущобах Манхэттена, ютились ирландские эмигранты. Здесь, в этом гигантском плавильном котле, миллионеры и бедняки десятков национальностей вместе создавали фундамент будущего благополучия США.

Изначально семья Меера поселилась в считавшемся еврейским Бруклине с его многочисленными синагогами, однако в 1914-м переехала на Манхэттен. Здесь мальчика определили в созданный на деньги общины Educational Alliance — благотворительное учебное заведение, главной целью которого была успешная американизация детей еврейских эмигрантов.

Новоявленные Лански влачили довольно жалкое существование. Отец находился в постоянных депрессиях из-за своей финансовой несостоятельности, поэтому семья во многом держалась на никогда не терявшей присутствия духа матери, которая зачастую по нескольку дней голодала, чтобы накормить детей.

Однажды в пятницу, перед Шаббатом, мать вручила Мееру чолент и, дав пятицентовую монету, отправила в пекарню, поскольку у них дома не было духовки. По пути он наткнулся ну группу уличных азартных игроков и, будучи полностью уверенным в своей удаче, поставил на кон свою монетку. К ужасу мальчика, он проиграл. По воспоминаниям Меера, он сильно переживал, что подвел семью, но еще больше его расстроил факт проигрыша. Юный Лански поклялся себе, что больше никогда не будет проигрывать.

В последующие недели он внимательно наблюдал за игроками и заметил, что часто к банкиру, который организовывал ставки, подходили какие-то незнакомые люди, забиравшие часть «банка». Другим важным открытием стало участие в игре «шиллов» — подставных игроков, провоцировавших других на ставки. Вооруженный новыми знаниями, Меер решил вновь попытать счастья, и ему повезло! Вскоре он стал завсегдатаем уличных игр.

В те времена дети еврейских эмигрантов зачастую становились жертвами нападений со стороны своих ирландских и итальянских сверстников. В один из дней, когда Меер возвращался из школы, ему преградила дорогу группа сицилийцев под предводительством Сальваторе Лукуания, он же будущий первый гангстер Америки Чарли Лучано по прозвищу Счастливчик (Lucky). Между ним и младшим его на пять лет Меером произошла стычка, результатом которой стала растянувшаяся на всю жизнь дружба.

В 1917 году 15-летний Меер бросил школу и по протекции отца устроился на вакантное место ученика в штамповочном цеху. Макс мечтал, что со временем его сын станет инженером-механиком, однако самого юношу подобные перспективы не прельщали. Он сколотил банду, которая за деньги бралась за любую криминальную «работу». В итоге уже в 1918 году Лански был осужден за нападение, хотя вскоре это обвинение было снято. В следующие два года его неоднократно арестовывали, но каждый раз Мееру удавалось отделываться штрафами. Для того чтобы получить более полное представление об этом периоде жизни Лански, достаточно посмотреть фильм «Однажды в Америке» Серджо Леоне. Сам режиссер никогда не скрывал, что одним из источников вдохновения для него послужила биография Меера.

Одним из ближайших соратников Лански был Багси Сигел, с которым они познакомились во время одной из уличных потасовок. Эта парочка несколько лет наводила ужас на азартных игроков, а также владельцев магазинов и складов в Нижнем Ист-Сайде. Молодые сорвиголовы привлекли внимание одного из тогдашних мафиозных боссов — Арнольда Ротштейна. В США уже вступил в силу сухой закон, и предприимчивый Ротштейн смекнул, что на бутлегерстве можно неплохо заработать. Однако для этого ему нужны были отчаянные, готовые на все головорезы. Наиболее подходящими оказались Лански, Сигел и Лучано.

Ротштейн познакомился с Лански на церемонии бар-мицвы сына их общего друга. Криминальный босс пригласил Меера в свои роскошные апартаменты и сказал, что нуждается в его услугах. Польщенный Лански спросил у Ротштейна, почему тот выбрал именно его, на что последовал вполне конкретный ответ: «Ты честолюбив и алчен». Так начиналась новая страница жизни Лански.

В отличие от мелких бутлегеров, специализировавшихся на джине и плохом бурбоне, Ротштейн занимался исключительно дорогим алкоголем для высших классов и категорически запретил своим новым компаньонам торговать разным дешевым пойлом. Он был уверен, что хорошо платить будут лишь за качественные напитки. При помощи посредников были налажены контакты с шотландскими ликеро-водочными заводами, которые и стали основными поставщиками контрабандного алкоголя. О размерах доходов Ротштейна и компании свидетельствует тот факт, что цена одной купленной в Шотландии бутылки виски в США возрастала минимум в 15 раз. Впрочем, в данном случае «бутылка» — величина условная, поскольку шотландский алкоголь попадал в Америку в бочках и уже на месте разливался по бутылкам.

После смерти Ротштейна в 1928 году и начала Великой депрессии освободившиеся от стеснявшей их опеки Лански и Лучано наладили производство дешевого суррогата из подкрашенного канадского спирта. Параллельно с этим предприимчивые гангстеры организовали сеть нелегальных игорных клубов. Окончательно же к своему любимому занятию Меер вернулся лишь после того, как в 1933 году был отменен сухой закон. В то время во всех штатах, кроме Невады, процветал гемблинг: трудно было найти человека с лишними деньгами, который ни разу не делал ставки на гонках и лошадиных или собачьих бегах. Столицей подпольного игорного бизнеса по праву считалась знаменитая своими серными источниками курортная Саратога. В свое время это была вотчина Ротштейна, который и привел сюда Лански, Сигела и Лучано. Вместе со своим сицилийским другом Меер привез в Саратогу лучших нью-йоркских дилеров и крупье, которые за солидные комиссионные обеспечили процветание местного казино. Лояльность властей была обеспечена крупными взятками. Постепенно влияние Лански расширилось на Луизиану, Арканзас, Кентукки и Флориду. К слову, именно густая сеть построенных им казино вдохнула новую жизнь в считавшийся депрессивным Майами.

Однако главные метаморфозы ждали расположенный на востоке Невады захолустный городок Лас-Вегас. Да-да, именно Лански и его компаньонам мир обязан центром игорного бизнеса Америки. Казавшаяся сумасбродной идея создания города казино посреди пустыни принадлежала Сигелу, которому необходимо было скрыться подальше от глаз от федеральных властей. Несмотря на первоначальный скепсис, Лански и другие короли преступного мира все же выделили ему необходимые средства. Остальную сумму Сигел добыл сам, вымогая деньги у голливудских звезд. Благодаря его энергии спустя несколько лет город засверкал золотом и хрусталем. Венцом всей этой роскоши стало открытое в 1946 году знаменитое казино «Фламинго». Однако неимоверные траты инвестиционных денег и отсутствие ожидаемой прибыли привели в бешенство главарей мафиозных группировок, в том числе и Лучано, которые пригрозили Лански, что убьют его друга, если он не возьмет ситуацию под свой контроль. С марта 1947 года дела «Фламинго» пошли вверх, и вскоре все инвестиционные расходы были перекрыты с лихвой, однако Сигела это уже не спасло — в июне того же года он был застрелен. Позднее выяснилось, что это дело рук людей Лански. Несмотря на то что до конца жизни он категорически отрицал свою причастность к этому убийству, никто ему не верил.

В 1952 году, с приходом к власти Фульхенсио Батисты, Куба превратилась в любимое место отдыха состоятельных жителей Нового Света. Горячая румба, экзотические коктейли и скрученные на бедрах кубинок сигары манили тех, кто не привык считать свои деньги. Были там, конечно, и казино, однако из-за явного жульничества иностранцы старались их избегать. Подобная репутация местных игорных заведений привела к тому, что со временем богатые туристы переместили свое внимание на Пуэрто-Рико. Не желая терять такую важную статью дохода, Батиста обратился за помощью к Лански, с которым их связывали деловые отношения еще с 1930-х годов. Меер был назначен советником по проведению реформ в игровом бизнесе и в короткие сроки смог восстановить репутацию кубинских казино. Он планировал превратить Гавану в жемчужину своей империи, однако этим грандиозным планам не суждено было сбыться — им помешала Кубинская революция. Лански пытался лично договориться с Фиделем Кастро и Че Геварой, однако те отвечали ему угрозами. Мееру пришлось расстаться не только со всей кубинской недвижимостью, но и с 17 миллионами долларов наличными. Ненависть к Кастро он сохранил до конца своих дней.

Нужно сказать, что, несмотря на все черные пятна своей биографии, Лански никогда не забывал о корнях. Он не только жертвовал большие суммы для многочисленных еврейских организаций, но и время от времени вступался за соплеменников на политической арене. Когда в 1930-х в США стали набирать силу мелкие антисемитские организации, с Меером связался нью-йоркский судья Натан Перельман, сообщивший, что имеется негласное разрешение властей на разгон нацистских демонстраций. При этом ему были обещаны общественная и финансовая поддержка. Лански согласился, отказавшись при этом от всякой помощи. Результатом деятельности его вооруженных кастетами и бейсбольными битами боевиков стало то, что уличная активность ультраправых радикалов пошла на убыль.

Ходили слухи, что после окончания Второй мировой войны, когда президент США Гарри Трумэн сомневался по поводу целесообразности создания Израиля, Лански обратился к мафиозным лидерам Канзас-Сити (родной город Трумэна), которые довели до главы государства, что ему следует изменить мнение, напомнив о том, кто помог ему попасть в Белый дом. Впрочем, скорее всего, это лишь красивая легенда, вроде тех, в которых Мееру приписываются подготовки покушений на Гитлера. Тем не менее, когда в начале 1947 года большинство европейских стран ввели эмбарго на поставку вооружения в сражавшийся за свое существование Израиль, Лански сумел организовать снабжение им Хайфы. После провозглашения государственного суверенитета Израиля он официально перевел крупную сумму денег на счет нового государства.

При этом долгое время Израиль оставался для него чем-то далеким и абстрактным. Он видел в нем лишь большую эмигрантскую общину, разросшийся до невероятных размеров еврейский Бруклин. Лишь в возрасте почти 60 лет Лански впервые ступил на Святую землю, и этот визит потряс его, оживив интерес к родной культуре.

Устав от постоянного преследования со стороны американских властей, в 1970 году он перебрался в Израиль и спустя пару месяцев решил воспользоваться так называемым Законом о возвращении, согласно которому любой еврей имеет право получить гражданство Израиля. Исключение составляли лишь люди с криминальным прошлым. Понадеявшись на удачу и деньги, он начал подготовку необходимых документов, однако информация о его прошлом все-таки просочилась в прессу. В итоге ему пришлось покинуть страну. После нескольких неудачных попыток найти прибежище в странах Южной Америки Лански отправился во Флориду, где немедленно был арестован ФБР. Однако, ко всеобщему удивлению, суд так и не сумел предоставить убедительных доказательств его преступной деятельности. Единственное, что удалось властям, — аннулировать заграничный паспорт Меера.

Последние годы жизни Лански провел в Майами под строгим надзором спецслужб. Время от времени его навещали разные подозрительные личности, являвшиеся, по мнению властей, новыми главарями организованной преступности. Впрочем, как и в случае с самим Меером, никаких убедительных доказательств этому не нашлось…