После окончания Ленинградского кинотехникума работал киномехаником в «Современнике». А попутно интересовался музыкой и писал стихи. Где-то в 1979-м познакомился с Леней Федоровым, у которого была группа «Фаэтон». Так получилось, что Леня стал сочинять песни на мои тексты. На Невском проспекте, где я жил, был магазин «Мелодия». Однажды я увидел там объявление, что в ДК имени Первой пятилетки, на месте которого теперь вторая сцена Мариинского театра, проходят музыкальные лекции. Стал туда наведываться. Рассказывали много интересного: о Led Zeppelin, «Машине времени» — интернета тогда ведь не было, поэтому я все записывал в блокнотик. После лекций были дискотеки. Однажды заболел диск-жокей, и мне предложили его заменить, а потом — остаться. Но, чтобы этим заниматься, нужно было получить официальную «корочку». Пришлось отправляться на курсы организаторов дискотек. Оттуда Наташа Веселова, работавшая куратором в рок-клубе, повела нас к Гребенщикову. А он тогда работал сторожем: помню, вышел к нам в тулупе и со сторожевой овчаркой. Я спросил у Бори, можно ли переписать его песни. Говорит, можно, только вот магнитофон сломан. На следующий день я был у него дома на улице Софьи Перовской с мастером и бутылкой яблочной настойки. Пока человек ремонтировал магнитофон, познакомился с Курехиным, Африкой и другими персонажами. После чего стал приходить к Бобу каждый день.

Потом выяснилось, что «Аквариуму» негде репетировать, их отовсюду выгнали, и ребята из «Фаэтона» позвали их на свою репетиционную точку. После репетиции мы пили мадеру и разговаривали о музыке. Кто-то спросил: «А чего вы в рок-клубе не выступаете?» Через некоторое время мы подали заявку. Официальное рождение группы — 14 мая 1983-го. В том же году состоялся наш первый концерт. С ужасным звуком! После него ушел барабанщик, затем бас-гитарист. С репетиционной точки нас выгнали, аппаратуру украли. Но мы решили продолжать. Два года готовили новую программу — «Вернись в Сорренто» — и выступили с ней на IV Ленинградском рок-фестивале. Вот там мы уже бабахнули по-настоящему! Выступили так, что (как позже написал Александр Житинский в журнале «Аврора»), группа «Кино», которая выступала после нас… с нее просто все ушли! Я очень люблю Цоя и «Кино», но тогда мы действительно сыграли невероятно.

Еще бы! Первый наш выездной концерт был в Выборге. Сыграть в Выборге было круто (это был приграничный город), там уже выступали «Алиса», «Аквариум», «Странные игры». Добирались мы на электричке — денег ведь не было — прямо с инструментами и аппаратом. По пути нас, конечно же, оштрафовали контролеры, но до места мы добрались и даже выступили. Как оказалось — на Дне независимости Финляндии. Появились поклонники, заработало сарафанное радио. Однажды в «Сайгоне» я услышал, как один человек рассказывал другим: «Я был вчера на концерте одной группы, это что-то нереальное, у них на сцене танцует сумасшедший человек, Гаркушей зовут». В общем, слух пошел.

«АукцЫон» не запрещали. В городе, конечно, милиция часто цеплялась ко мне из-за внешнего вида — мол, чего волосы торчат, ты позоришь советского человека. Однажды перед концертом во Дворце молодежи нам сказали: «Вам лучше не петь сегодня „Деньги — это бумага“». Но мы все равно ее спели. Мы даже играли в Большом концертном зале «Октябрьский» на 70-летии ЦК ВЛКСМ. В первом отделении были комсомольские песни, а во втором — рок-концерт. Во время песни «Бомбы» я швырнул в зал пивную банку и, как оказалось позже, попал чуть ли не в самого главного человека из ЦК ВЛКС.

В целом тогда было хорошее интересное время, у всех была необыкновенная жажда творить. Мы могли в любое время мчаться на репетиции за город — чтобы слабать пару песен. Хотя играть из нас толком почти никто не умел.

Я, может быть, ретроград, но считаю, что всё испортил интернет. Однозначно. В наше время был громадный дефицит информации. Ну вот что у нас было? Западные журналы, которые мы брали почитать у Майка Науменко, у Гребенщикова. Пластинки — одна стоила около 80 рублей (это при зарплате в 100 рублей!), к тому же они не продавались в магазинах, нужно было идти на точку, где тебя могли забрать в милицию, отобрать пластинку, а за спекуляцию еще и посадить. Но люди рисковали!

Нам всё было интересно. Мы были в постоянном поиске. Находили репетиционные точки при ДК, заводах, выступали на танцах только для того, чтобы нас не выгнали и была возможность репетировать. Сейчас у музыкантов есть всё: студии, инструменты, а вот куража и энергетики нет. Все хорошо играют, хорошо поют, все слишком профессионалы, а меня не торкает! Я уже 18-й год провожу фестиваль «Гаркундель», каждый раз выступает по четыре группы — так у них даже пригласительных билетов «плюс один» нету. Спрашиваю: у вас что, нет друзей? Есть, отвечают. Так где они? Все коллективы, которые сейчас являются знаменитыми, медийными, — все они когда-то начинали с «полутора землекопов». И «Аквариум», и мы. Что, группа «Король и шут» начинала со стадиона? Где там! В клуб «Тамтам» приходило пять пьяных друзей, и они для них играли.

В жизни важен случай. Нужно появиться в нужном месте в нужное время. А где это место и когда это время — не знает никто. В Питер (а раньше — в Ленинград) всегда приезжало огромное количество творческих людей со всей страны. И меня творчество таких вот приезжих удивляло больше, чем творчество местных. Это ведь какой-то настоящий прорыв: у человека нет ни угла, ни работы, ни музыкантов. Но он хочет, стремится — и в итоге всё получается. Вот, к примеру, мой друг Слава Никаноров из группы «Ангел НеБес» — это его сейчас все знают, а когда-то он приехал из Тулы. Один. Все зависит от человека: нужно понимать, что всё не так просто и ко всему нужно долго идти. Когда мы начинали с «АукцЫоном», мы не думали о больших залах, клипах, интервью. Если бы знали, что так будет, — не поверили бы. А сейчас многие музыканты прямо в глаза говорят: мы хотим быть популярными. А ты не говори: возьми и придумай что-то интересное!

Мы все время что-то придумывали. Одну программу могли готовить два года. Художник Кира Миллер делал декорации из ящиков из-под апельсинов, я вырезал пальмочки из бумаги и наклеивал их на кинопленку. Для песни «Деньги — это бумага» брал на сцену рулоны туалетной бумаги, вертел ее на палочке и танцевал. А сейчас как выступают: ни костюма, ничего! Приходят за пять минут до начала концерта: барабанщик опаздывает, гитарист еще и по телефону умудряется во время выступления поговорить. Помню, кто-то в шутку попросил «АукцЫон» прийти на саундчек перед концертом в 9 утра. Мы поверили и пришли в 9 утра. У нас даже вопроса не возникло — приходить или не приходить. Полдня ждали, пока откроют зал, волновались, тряслись, это был первый концерт. А сейчас артисты пришли, сыграли и ушли. Говорю: останьтесь, послушайте остальные группы! Отвечают: у нас дела! А я знаю, куда они бегут, — в интернет.

Моя жена говорит, что везет дуракам и пьяницам. Давно не пью алкоголь — значит, я дурак. У меня нет киношного портфолио, я не звоню на студии и не хожу на кастинги. Звонят сами режиссеры или их помощники, которые знают мою физиономию. Вот и с фильмом «Кроличья лапа», в котором снимался прошлым летом, получилась такая же история. Позвонила режиссер Нана Джорджадзе, пригласила на встречу. Пришел, поговорили час на балконе с видом на Невский. Гениальная женщина. Говорю: «Нана, я много пил, память плохая, мне бы роль без слов». Так и получилось. Играю человека, который долгое время живет в коммунальной квартире, — эдакий домовой. В фильме снимаются Пьер Ришар, Николя Дювошель, Евгения Добровольская, Женя Ткачук. Если не вырежут — будет несколько крутых моментов с моим участием, хотя роль у меня эпизодическая.

Пару лет назад снимался у Константина Богомолова в фильме «Настя» по рассказу Владимира Сорокина. Страшная история, где всех кушают. Сыграл там священника. Сейчас фильм монтируется. Это второй фильм Богомолова, но когда он его снимал, то захотел, чтобы второй фильм стал первым. Самому интересно, что получилось. У меня правило: никогда не смотреть в монитор во время съемок. Вот выйдет в прокат, пойду в кино и всё увижу.

Разве что фильм про алкоголизм. Наподобие фильма «Беда» с Алексеем Петренко в главной роли. На 23-м году трезвости у меня найдется что рассказать. К своему состоянию, к новой жизни, я уже привык. Когда пил, был привыкшим к алкоголю, когда перестал — привык к трезвости, и туда уже не хочется. А тогда не хотелось сюда, в трезвую жизнь. Но если бы я еще года два-три попил, то вряд ли разговаривал бы сейчас с вами. Сегодня я являюсь членом попечительского совета «Дома надежды на Горе». Устраиваем периодически концерты для людей, которые лечатся от алкоголизма. У нас уже выступали «Ундервуд», Вадик Самойлов, группа «25/17» и другие. В общем, помогаю как могу — словом и делом. Радует, что люди прислушиваются: ага, Гаркуша завязал, бросил пить, смог — значит, и у меня всё получится.


Десятый альбом «АукцЫона» «На солнце» вышел в 2016 году. Для него было разработано специальное приложение для iPhone «АукцЫон на солнце». Чтобы послушать альбом на смартфоне или планшете, нужно повернуть камеру в сторону солнца либо другого источника яркого света.