Какими бы ни были факты и небылицы вокруг волков, первое представление о хищнике одинаково практически у всех: это угрюмый зверь с горящими глазами, воющий на луну, собирающийся в огромные стаи и преследующий в темном лесу одиноких путников. В основе подобного представления – мифология, сказки и далекая история. Чтобы разрушить стереотип, два года назад Виктор Фенчук вместе со своими коллегами стал изучать популяцию хищника в рамках Международной природоохранной программы в поддержку заповедности Беловежской Пущи.

Сейчас около 10 волков ходят по Пуще со специальными ошейниками, в которые встроены GPS-передатчики. Их задача – узнать, как перемещаются эти хищники, чем питаются и по каким законам строят отношения в стаях.

«Как бы странно это ни звучало, вопрос охраны волков для Беларуси очень важен. Лесу просто необходимо, чтобы там жили хищники, чтобы была мертвая древесина и чтобы были участки, где не хозяйничает человек. На любую проблему у природы есть свое решение, которое гораздо лучше, чем то, что предлагают люди.

Волк – один из самых значимых элементов дикой природы. Дикая природа неспроста называется дикой, потому что хищник в ней занимает полноправное место. Именно хищник сверху вниз определяет, как и чем живет лес: есть хищник, он ест оленя, олень ест подрост, и благодаря этому растет лес. Если из этой цепочки убрать, например, волка, баланс нарушается.

В советское время в Беловежской Пуще так и произошло. Там существовали большие охотничьи хозяйства для важных коммунистических людей: хищников усиленно преследовали, а оленей перекармливали. В итоге численность оленя и кабана была в 1,5–2 раза выше, чем та, которую лес мог поддержать. Взрослые деревья в Пуще были, они плодоносили, но выживали только „суперневкусные" или суперстойкие, например, такой вид, как граб, который, сколько ни обкусывай, все равно чуть-чуть да растет. А вот дуб или клен – они не такие. И если олень их кусал, то их способность вырасти в большие деревья сводилась к нулю. Структура возобновления леса из-за этих вмешательств была сильно нарушена. И сейчас Пуща, которую мы видим, — это не та Пуща, какой она могла бы быть.

Советские времена прошли, а волков продолжают преследовать. И не потому, что есть реальные основания, а по каким-то надуманным причинам. Только посмотрите, в чем волка обвиняют! Во-первых, миф про бешенство – но бешенство он не разносит. Если изучать и сравнивать статистику, то число зарегистрированных случаев бешенства среди волков одно из самых низких; у лисы, как и у домашней собаки, оно куда выше. Во-вторых, волки не нападают на людей. В прессе периодически появляются новости, что жители какой-нибудь деревни не могут выйти из дома из-за волков. Мы, конечно же, стараемся в таких ситуациях разобраться. В прошлом году появилась информация, что волк покусал человека на остановке. Пострадавший должен был обратиться к врачу, потому что животное могло быть бешеным. Но он никуда не обращался, и, как выяснилось по итогу, никто его не кусал. В Налибокской пуще тоже был случай: писали, что волк бросался на проезжающие машины. Стали выяснять, и оказалось, что это была овчарка. По большей части слухи о волках – это лишь слухи. Просто на уровне подсознания человек боится волка, потому что есть сложившиеся стереотипы, начиная с тех же детских сказок».

«С помощью ошейников мы можем посмотреть, какую территорию волки занимают, как они себя ведут, чем питаются и куда перемещаются. За два сезона мы отметили несколько важных моментов.

Волки передвигаются по всей стране. Из десяти помеченных нами хищников четверо покинули Беловежскую Пущу: двое ушли в Ружанскую пущу, один – в Польшу, еще один – в Украину. С „польским" волком по кличке Рудый вообще любопытная история приключилась. Мы его считали волком-домоседом: он никогда не ходил далеко и весь прошлый год искал самку на северо-западе Пущи, чтобы создать стаю и осесть где-нибудь на окраине нацпарка. Не срослось. И в январе Рудый неожиданно переплыл реку Нарев и ушел в Польшу. За два дня он прошел 50 километров, побродил вблизи польского города Бельск-Подляски и пошел дальше, в Люблинское воеводство. Там и завел семью.

Как правило, волчья семья – это взрослые родители, дети прошлого года и помет этого года. В белорусских стаях насчитывается порядка шести особей, что относительно мало, если сравнивать с местами, где на волка не охотятся, например, в той же польской части Беловежской Пущи. Там волк – в Красной книге, и стаи – по 10 особей. В чернобыльской зоне – аж до 12 волков.

Охотятся волки стаями, при этом каждое животное играет определенную роль. У них есть целые семейные стратегии для охоты. Так, взрослые особи выгоняют молодых из зоны ядра. Неопытные поймать того же оленя сразу не могут, зато погоняют его, выбьют из сил и приведут на ту территорию, где будет ожидать основная стая.

Своими наблюдениями мы не открыли Америки: давно доказано, что волк имеет избирательность по отношению к слабым и больным животным в первую очередь. Хищник проверяет силу своей жертвы: если животное крепкое, то он не гонится за ним и не тратит энергию».

«Меня часто спрашивают, что делать, если вдруг встретишь волка. На этот вопрос всегда припасен такой ответ: „Радоваться!" Шанс увидеть волка в дикой природе – один на миллион. В Беларусь приезжает много иностранных бердвотчеров. В первую очередь они изучают, конечно, птиц, однако второй по значимости вопрос у них — „Где увидеть волка?" Ни оленя, ни кабана, а именно волка. Встретить волка в дикой природе – это большое счастье, которое мало кому доступно. По двум причинам: во-первых, волков мало, а во-вторых, у них врожденный страх перед людьми.

Беловежская Пуща – одно из самых вероятных мест, где можно увидеть волка в дикой природе. Если опасаетесь хищника, просто сделайте так, чтобы он узнал о вашем присутствии: хлопните в ладоши, крикните или сломайте ветку дерева. Если хотите подольше за ним понаблюдать, не шевелитесь, не привлекайте внимание и тихо выжидайте. Перед тем, как принять в такой ситуации какое-либо решение, вспомните, что такой шанс выпадает крайне редко. Может, вы счастливчик».